а это кажись ребята из ВМА

***
твой файл был так велик
и, должно быть, весьма полезен
но его больше нет

***
сайт, который ты ищешь
найти невозможно, но
ведь несчесть других
***
хаос царит в системе
подумай, раскайся и перезагрузись
порядок должен вернуться
***
программа закрывается:
закрой все, над чем ты работал
ты запросил слишком много
***
вчера оно работало
а сегодня не работает
это - Виндоус...
***
успокойся
твой гнев немногого стоит
сеть упала
***
зависание превращает
твой дорогущий компьютер
в простой камень
***
три вещи вечны:
смерть, налоги и потеря данных
догадайся, что случилось
***
ты вступаешь в реку
но река не остается прежней...
этой web-страницы здесь уже нет
***
памяти не хватает...
мы хотим обнять небо
но никогда не сможем
***
набей заново документ
который ты ищешь...
он, увы, был затёрт
***
серьезная ошибка...
все ярлыки пропали...
экран... память... все пусто

Про слово БАЯН

История этого несомненно выдающегося афоризма началась 24 июня 1898 года, когда директор Тулонского кораблестроительного завода Марсель Лагань, будучи в командировке в Париже, решил пройтись по знакомым куртизанкам. Каково же было его удивление, когда в борделе свой фаворитки Софи он обнаружил не кого иного как примерного семьянина, начальника Главного управления
кораблестроения Российской Империи Варлампия Верховского.

- Ку-ку! - злорадно сказал Лагань.
- Сударь, это не то, что Вы думаете, право - всплеснул руками Верховский.
- Ну что Вы, я уверен, что Вы тут занимаетесь как раз тем, зачем приехали - покупаете новый крейсер. Почем у вас крейсера, Софи? - продолжал издеваться директор.
- Нам нужно поговорить - с потухшим взором пробормотал Верховский.
- Вуаля! - подпрыгнул Лагань и стал довольно насвистывать "Марсельезу".

...рано утром 25 июня, пыхтя невыносимым перегаром, Верховский подписал контракт с Тулонским кораблестроительным заводом на постройку нового крейсера по проекту "Дюпюи де Лом" за 17 миллионов франков...

Утром 21 декабря 1898 года император Николай II нервно ковырялся в ухе лорнетом. На носу было Рождество, а придворный ансамбль до сих пор не мог справиться с новогодним ремиксом "Боже, царя храни!". Чего-то явно не хватало...
- Что ж ты злыдень пиликаешь так громко? - отчитывал он большеносого скрипача - весь русский дух заглушаешь, понимаешь...
- Ваше Величество, начальник кораблестроения Верховский просит аудиенции! - прогремел голос дворецкого.

Верховский нервно переминался с ноги на ногу в приемной. Сегодня ему во что б это ни стало надо было протолкнуть документы на неучтенный крейсер императору. Он несколько раз порывался развернуться и уйти, но всякий раз в голове всплывал образ Лаганя с его издевательским французским "Ку-ку!". Нет,
уж лучше эшафот, чем месть жены! Раздумья Верховского были прерваны дворецким, и на подкошенных ногах он предстал перед скучающим императором.

- Здоров, Варлампий. Ты слышал, какую ересь нынче несет мой оркестр?
- Никак нет, Ваше Величество. - выдавил Верховский.
- Вот заслушай - кивнул музыкантам император - Да, что у тебя там?
- Да бумажку бы на крейсер новый подмахнуть...
- Что за крейсер, как именуем?
- Как будет угодно Вашему Величеству - Верховский был на грани инфаркта.
- Баян! - хлопнул себя по лбу император.
- Эээ... Так и запишем?
- А то ты не слышишь?
- Разрешите откланяться?
- Валяй. Баяниста Миколку сюда! - радостно подскочил Николай - щас мы заглушим этого скрипача!

26 июня 1899-го года в Тулоне состоялась закладка броненосного крейсера 1-го ранга "Баян". Через год великая княгиня Анастасия Михайловна после пьяного кутежа на французском крейсере "Дюпюи де Лом" прибыла на спуск нового корабля. Тулонские пивовары в этот день коллективно бастовали против повышения налога на лягушек и голова великой княгини раскалывалась не на шутку.

- Анатолий Романович, у меня такое чувство, что я это где-то уже видела - обратилась княгиня к капитану 1-го ранга Родионову, глядя на знакомый силуэт крейсера.
- Это "Баян", мадам - с гордостью отчеканил морской волк.
- Люси, вы слыхали, как теперь в России именуют "дежавю"? - толкнула локтем свою фрейлену княгиня.

Присутствовавшие офицеры оценили шутку и через месяц она была на языке у последнего кочегара...

Шли годы, в 1903-м "Баян" был отправлен в Порт Артур, где через год, 26 ноября, был потоплен осадной артиллерией будущих производителей покемонов и тамагочи. В 1906-м он был поднят японцами и введен под названием "Асо", что в переводе означает "Уже Было".

Тем временем, в России встал вопрос о постройке новых кораблей для замены потерянных в Русско-Японской войне. Председатель совета министров Сергей Юльевич Витте будучи человеком занятым, свои указания выражал в короткой форме:

- Надо построить крейсер!
- Но по какому проекту? - взмолился морской министр.
- Какой есть, по такому стройте! - отрезал Сергей Юльевич.

- Это что!?
- Новый крейсер, Ваше Величество.
- Уважаемый, это ж Баян! - полуистерично взвизгнул император.
- Он самый - сохранял спокойствие Николай Оттович.
- Но он же утонул!
- Это новый...
- По тому же проекту?!
- Так точно, по тому же...
- Но... - застонал император - но это ж Баян!
- Согласен, Баян - процедил Эссен, грязно выругавшись про себя по-немецки - убрать?
- Черт с ним, пусть будет...

На следующий день афоризм разлетелся по всему Петербургу, а еще через три дня достиг Москвы и полетел далее С этого момента набор экипажа на новый крейсер стал непреодолимой проблемой. Во время визита в Испанию была предпринята попытка пополнения экипажа за счет местных торговых моряков, но она оказалась безуспешной - по всей Барселоне то тут то там слышалось:
"Камрад, эсто Байан!"

С приходом к власти большевиков все отголоски царского режима попали под запрет и императорский афоризм был забыт до конца века...

Взял я всё на скору руку,
Чай весь высыпал в горшок.
На приправку перцу, луку
И петрушки корешок.

На огонь его поставил,
Всё лучиночкой мешал.
Потом мучкою заправил,
И начало чай принял.

Чай мой вышел – объеденье.
Раза два прокипятил,
И вдобавок в наслажденье
Сверху маслица подлил.

"Чай готов! Извольте кушать!" -
Снял я с барина пальто.
"Молодец! Коли послушал! -
И хвалю тебя за то!"

"Если будешь аккуратно
Ты всегда так выполнять,
То на праздничек, понятно,
Подарю рублишек пять".

Пять рублей - ведь денег много...,
С ними можно погулять
И Окулька-недотрога
Меня будет уважать!..

Слышу, барин расходился,
Меня в горницу позвал,
В волоса мои вцепился,
И таскал меня, таскал.

"Ты чего же образина?
Ты чего же наварил?
Ах ты, Пешка, ты - дубина!
Чтобы шут тебя схватил!"

Долго думал, удивлялся,
Что же мог я натворить?
А потом, уж догадался!!!
Что забыл я, посолить!!!

Сие дивное творение принадлежит легкой руке Деге Евгения Михайловича- дамского портного с 1876 по 1942. Отвергнутая дама наслала на него порчу (с помощью местных старух) и он заболел “сонной” болезнью, которой болел всю оставшуюся жизнь. Он клевал носом за обедом, засыпал на работе. Когда работал на дому, старался разогнать сонливость подобными песнями.
--------------------

Коппола Дарья

Китайский чай.

Мне расширили сознание,
крепок был зеленый чай.
Как сказали: - Сила в знании, -
я махнула, - Наливай!

Ну, листок хитрозакрученный -
двести долларов сто грамм -
ты судьбу мою плакучую
подели-ка пополам.

Раньше, сквозь сознанье узкое,
как китайские глаза,
я пугливой трясогузкою
нервно хвостиком трясла.

Я носила воду в леечке,
поливала огород.
Всё мечтала, как копеечка
нужный рубль сбережет.

Да, тряслась над каждой мелочью,
в те неумные года,
письма, связанные ленточкой,
я в комоде берегла.

А теперь-то я - отчаянная.
И драконом не спугнуть.
Просветленная от чая я,
вроде даже вижу суть.

Не сотрет с лица улыбочку
не напильник, не топор.
Я глаза сильнее выпучу,
чтобы шире был обзор.

Ох, я нынче эту ленточку,
эти письма и комод,
эту, вспомнить тошно, леечку,
этот город и народ

полюблю любовью мудрую
по методе Дао Цзинь -
мне до яни всё занудное,
все проблемы через инь.

Я, в своем втором рождении,
буду форменным скотом
и на каждом дне рождения
поваляюсь под столом.

И я думаю, что лучше вам
даже не подозревать,
кем я стану в третьем случае,
как рискнут меня рожать.

Я на шелковой подушечке
у границы бытия
отхлебну из пиалушечки:
"Здравствуй, Лао, вот и я".

В путь небесный, нескончаемый,
обретая благодать,
ухожу в обнимку с чайником.
Не трудитесь провожать.